Бобров Михаил
ТРАМОНТАНА
Ах, не ревнуй меня к девке зеленой -
А ты ревнуй меня к волне соленой.
Ах, не ревнуй меня к вдове дебелой -
А ты ревнуй меня к пене белой…
(с) Городницкий
Прототип главного героя вот здесь http://www.bigler.ru, у Виктора Сергеева.
Надеюсь, автор байки «Union Jack» не в обиде.
— Господин лейтенант, что вы нынче хмуры? Аль не по сердцу вам наше ремесло?… Месяца еще нет, как прибыли, а город-герой уже вздрогнул! Это в шляхетском корпусе научили так водку жрать? Чего молчите? СМИРНА-А!!! Отвечать командующему флотом!!!
— Так мы водку не пили, товарищ адмирал.
— А что пили?… По бумагам — портвейн? Тем хуже для вас! Драку зачем устроили? Ресторан вдребезги разнесли? От портвейна одного? Я вас, товарищ пьянствующий офицер, пригласил сюда не только для того, чтобы вы поняли, в какой заднице могли оказаться, если бы вовремя не подоспел комендантский взвод. Там, в застенках РОВД, вы бы уже сознались во всем! И даже в том, что лично по указанию королевы Виктории, полученном в одноименном ресторане, застрелили на Малаховом кургане в 1855 году адмирала Нахимова. И сидели бы сейчас в следственном изоляторе! Поэтому на вот этого старшего лейтенанта вы должны богу молиться!
— Так точно, товарищ адмирал!
— Не слышу!
— ТАК ТОЧНО, ТОВАРИЩ АДМИРАЛ!!!
— Вот. Другое дело! А что вы перли в ресторан, да так и не донесли?
— Картошку. Я картошки купил, друзья уходят на боевые…
— Так что же вы в ресторан поперлись? Не могли себе бутылку в магазине купить и картошечки с маслом наварить? А вы поперлись спрутов жрать… Кстати! Это ты жену начальника кафедры тактики кадрил? Он мне жаловался! Да, женщина приятная, ничего сказать не могу. Только ее сын в этом году уже старлея получил. Понимаешь, гусар?
— Так точно, товарищ адмирал!
— Не слышу!
— ТАК ТОЧНО, ТОВАРИЩ АДМИРАЛ!!!
— Вот. Другое дело! … Ладно. Товарищ старший лейтенант, документы лейтенанта сюда на стол. Благодарю за службу!
— СЛУЖУ РОССИИ!!!
— Можете быть свободны. А вы, лейтенант, вольно. Присядьте сюда. Не планировал вас вызывать и даже не знал о вашем существовании. До настолько… фееричного… выступления. Но решить ваши проблемы могу. Здесь написано, вы служили в Нерпичьей Губе.
— Два года. Сразу после Фрунзенского училища.
— Теперь это военно-морской институт. Вы проводили конвои до Полярного, несколько раз ходили в поиск на «Рассвете» и «Накате». Проявили смелость, тактическую грамотность, и так далее. Хотите дополнить?
— Товарищ адмирал, а что там еще было проявлять, на ракетных катерах, кроме смелости? Линейный состав хотя бы калибры имел.
— Да ни черта они не помогали, те калибры!.. Ладно. Так или иначе, Туман мы победили и разобрали по трофеям. Вон стоят наши трофеи… Да, из окна правее, в сторону Инкермана. У вас там тоже ведь что-то есть?
— Товарищ адмирал, есть один тяжелый атомный ракетный крейсер и копии «тридцаток» сталинских, штук семь. Больше не видел.
— А сюда вы приехали…
— Под Таганрогом дед живет. Так я решил перевестись поближе.
— И как вы себе представляете дальнейшую службу? Кораблей у нас, после войны с Туманом — кот наплакал. По заслугам в операциях, вас уже дважды представляли к повышению. Инициатива, даже лихость где-то присутствует. Но на берегу вы ничего не выслужите. Продвигать вас некуда. Вы и правда можете через пять лет попросту спиться. Может быть, уволить вас переводом в Пароходство?
— Товарищ адмирал! Это больше не повторится! Обещаю!
— Что не повторится?
— Пьяный дебош и драка!
— Словом офицера флота не бросаются, лейтенант.
— ТАК ТОЧНО ТОВАРИЩ АДМИРАЛ!!!
— Вольно! Успокойтесь. Есть у меня к вам два предложения. Первое. Видели там за дверью каперанга?
— Так точно.
— Он уже полгода изводит меня рапортами, просится в экипаж. Его место можете занять. Должность адъютанта командующего Краснознаменного Черноморского Флота! Звучит, а?
— Товарищ адмирал… а второе предложение?
— Подойдите к окну, лейтенант. Посмотрите направо, на рейд. Что видите?
— Линкор… три лидера.
— Линкор — итальянец. Бывший «Джулио Цезаре», бывший «Новороссийск».
— Но «Новороссийск» же затонул в пятьдесят пятом! Это…
— Да. Это линейный корабль Тумана.
— Лидеры тоже?
— Да. «Ленинград», «Минск», «Ташкент».
— Товарищ адмирал, в куклое… в кукловоды?!!
— Вольно, лейтенант! Перестаньте вы уже тянуться. Я не такой страшный, хоть и главком. Вы же знаете, что должен уметь делать адмирал?
— Э…
— Во Фрунзенском что, учат бояться? Что должен уметь делать лейтенант?
— Написать рапорт, правильно выбрать место, где расписаться, и расписаться!
— Что должен уметь делать капитан?
— Найти место, где расписаться, и расписаться!
— Что должен уметь адмирал?
— Уметь расписаться!
— Где расписаться?
— Где покажут!
— Вот сейчас, лейтенант, я вызову каперанга. Он принесет семьдесят две бумаги на подпись. Я положу их на стол стопками по двенадцать. Сдвину лесенкой, чтобы место для подписи было внизу листа. Где именно, каперанг ручкой ткнет. Я даже не буду их читать. Буду ставить закорючку внизу листа. Не глядя на текст. А знаете, почему?
Адмирал склонился почти в упор к собеседнику, и выдохнул — как гвоздь забил:
— А потому, лейтенант, что на всех этих листах будет сверху герб, а под гербом такая фраза: «Уважаемая Татьяна, Марина, Алевтина… Викторовна, Петровна, Семеновна… Командование Краснознаменного Черноморского Флота с прискорбием извещает Вас, что Ваш сын, брат, муж…» Дальше читать? Что это вы молчите, лейтенант? ОТВЕЧАТЬ КОМАНДУЮЩЕМУ ФЛОТОМ!!!
— Товарищ адмирал, этот спектакль… Это низко!
— Товарищ лейтенант, низко кошке мышку ебать!!! Десять дней назад с турецкого берега кто-то из выживших аллахакбаров пустил «гранит» по конвою. «Цезарь Кунников» получил в правый борт семьсот пятьдесят килограммов трехкомпонентной смеси. Полсотни погибших на месте, двадцать два умерших в госпитале. А если бы на месте «Цезаря» был вон тот «Новороссийск» или любой из тех трех лидеров — ну, вырвало бы кусок борта. Так он восстановится сам. Это же корабли Тумана! На них требуется один-единственный человек. Который сидит глубоко в рубке, и в бою погибает исключительно тогда, когда вокруг него уже распылен по атому весь корабль!
Командующий флотом грузно прошел к двери, зачем-то подергал ручку; вернулся к столу. Выдохнул:
— Но теперь мой каперанг два дня долбит по клавишам, набирает имена. «Уважаемая Клара, Ирина, Светлана… Васильевна, Степановна, Дмитриевна»… и так далее. И покупает за свои глянцевую бумагу для принтера. Не хочет, значит, чтобы похоронка пришла на желтой жеваной бумажке. Болеет за порученное дело. И аккуратно, тщательно переворачивает на вторую
